Функция радости во время беременности.

Мишель Оден.

The Function of Joy in Pregnancy. Primal Health Research Centre, Newsletter, Vol.14 No.3. Winter2006

Перевод: Михайлова И.Е. опубликован в издании книги «Кесарево сечение» 2013г.

Однажды меня попросили подготовить доклад о «функции радости во время беременности». Это было неожиданно. И вот тогда мне вспомнились радостные лица будущих мам после занятий пением, которые мы каждую неделю проводили в родильном отделении больницы французского города Питивье. Я часто спрашивал себя: интересно, не больше ли пользы для беременных женщин и малышей от наших певческих встреч, чем от очередного медицинского осмотра? [1] Иначе говоря, я подспудно задавался этим вопросом: как сказывается радость на протекании беременности?

Пытаясь обобщить наши сегодняшние знания о функции чувства радости, мы придем к неутешительному выводу: хотя многие эмоциональные состояния рассматривались с научной точки зрения в физиологии, эпидемиологии, психологии и других дисциплинах, понятие радости до сих пор обходили вниманием. Просмотрите базы данных по различным наукам, в том числе медицинской; введите в поисковый запрос слова «тревожность», «стресс», «депрессия», «психологический дискомфорт» или «страх» – вы получите тысячи ссылок. Введите «радость» – ни одного упоминания! Более того, нет даже устоявшегося определения этой эмоции.

Говорят, художники, поэты и музыканты всегда опережают ученых. Поэтому давайте для начала посмотрим, чему можно поучиться у них. В живописи есть источник, где мы почерпнем очень много – это «Пять радостных тайн» (пять событий, или «тайн» из Нового Завета). Первое, на что мы обратим внимание, — то, что понятия «радость» и «тайна» тесно связаны между собой, а слова «тайна» и «таинство» являются однокоренными словами (родственные им по смыслу слова «мистика» и «мистерия» – тоже). Переживание радости – это выход за грань обычного, повседневного состояния. Благовещение, Посещение Девой Марией св. Елисаветы, Рождество Иисуса Христа, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Обретение Отрока Иисуса Христа в Иерусалимском храме – все эти события имеют отношение к возникновению новой жизни. Часто истоки радостных переживаний – в материнской любви. Это сильные чувства, которые у человека вызывает событие-дар, событие-вознаграждение. А еще мы обнаруживаем, что радость заразительна: радующийся человек с легкостью передает свое состояние окружающим.

Так, после Благовещения (когда Архангел является Деве Марии и сообщает ей о непорочном зачатии и о Сыне словами: «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!». – Прим. пер.) Мария спешит разделить свою радость с другой будущей матерью, Елисаветой. Благоговейная атмосфера Храма Божия – подобающая обстановка для выражения чувства материнской любви в самых разных его проявлениях.

Тема радости звучит и в поэзии, в музыке. «Ода к радости» – современный гимн Европы. Музыка этого гимна звучит в финале девятой симфонии Бетховена. Как эта музыка вызывает радостные чувства? Периодически вступающие ряды восходящих нот навевают ассоциации с рождением новой жизни. Оригинал текста этой Оды – поэма, написанная в конце XVIII века Фридрихом Шиллером. С самого начала поэмы радость представляется как неожиданное прикосновение к Божественному: «Радость – пламя неземное, райский дух, слетевший к нам». Ода к Радости, флэш-моб

Еще один прекрасный пример – заключительные строки в стихотворении о радости, написанном моей матерью[2]: “un grand hymne à la joie évoque le Très-Haut” («Великий гимн радости воскрешает в памяти Всевышнего»).

Поэты в своих произведениях также часто проводили символическую параллель между радостью и возникновением новой жизни. В стихотворении, которое написала моя мама, были слова: «весна», «пение птиц» и «ребенок». Знаменитая песня Шарля Трене тоже навевает мысль о начале новой жизни, как это бывает весной: «Y’a d’la joie…bonjour, bonjour les hirondelles…» («Всюду радость… здравствуйте, здравствуйте, ласточки…»).Шарль Трене «Всюду радость»

***

Сегодня ученые смело вторгаются в вотчину поэтов и других людей искусства. Все мыслимые эмоциональные состояния, включая любовь [3] и все, что связано с сокровенным [4], уже стали предметом научного анализа. Однажды и радость как явление будет исследована научными методами. Когда-нибудь и функция радости во время беременности станет серьезной темой научного анализа.

А пока мы можем изучать, какова роль радости в этот период, косвенным путем, обратившись к эмоциям диаметрально противоположным. Ученые много исследовали душевные состояния, при которых в кровь выделяются такие гормоны, как кортизол и катехоламины (адреналин и норадреналин). Все они – гормоны стресса; катехоламины, и в частности, адреналин, в основном выделяются организмом в острых ситуациях, а кортизол, напротив, медленно действующий гормон, его действие скорее связано с хроническими эмоциональными состояниями и характерными чертами личности. По этой причине действие кортизола в период беременности изучить легче, чем действие адреналина.

Высокий уровень кортизола был обнаружен в крови у людей, пребывающих в состоянии постоянной тревожности, депрессии, переживших утрату близкого человека, находящихся под воздействием хронического стресса, а также у матерей, испытывающих душевные страдания во время беременности [5]. Проще говоря, какое бы проявление обеспокоенности и неудовлетворенности у человека мы ни рассматривали, при этом состоянии будет высок уровень кортизола. На сегодняшний день достоверно известно, что кортизол вызывает задержку роста плода, в особенности задержку развития головного мозга [6], хотя плацентарный фермент 11-гидроксистероид дегидрогеназа в некоторой степени защищает плод, превращая активный кортизол в неактивный кортизон. Кроме того в последние годы все больше данных, подтверждающих, что эмоциональный фон у беременной, при котором высок уровень кортизола, существенно влияет на рост плода и его активность [7,8], на состояние нервной и эндокринной системы у потомства [9,10].

Кроме того, в Базу данных исследований первичного здоровья мы включили несколько исследований, посвященных эмоциональным и поведенческим проблемам у детей, матери которых во время беременности пребывали в эмоциональных состояниях, сопровождавшихся повышенным уровнем кортизола. В «Эйвонском долгосрочном исследовании родителей и детей» ученые проследили истории 7144 женщин, родивших в период с 1 апреля 1991 г. по 31 декабря 1992 года. Периодически, через равные промежутки времени, оценивался уровень тревожности у матерей: он оказался независимым фактором риска поведенческих и эмоциональных расстройств у детей четырехлетнем возрасте [11]. Также в ходе Эйвонского исследования у 74 детей, достигших возраста 10 лет, на протяжении 3-х дней отслеживали уровень кортизола в крови во время пробуждения ото сна, через 30 минут после пробуждения, в 4 и 9 часов вечера. Была установлена отчетливая связь между тревожностью матери в период беременности и индивидуальными изменениями уровня кортизола в крови ребенка в момент пробуждения ото сна и в послеобеденное время [12]. Эта работа свидетельствует о том, что состояние тревоги у матери во время беременности может сказаться склонностью к развитию психопатологии у детей и подростков. Синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) является одним из примеров таких нарушений, и была показана связь между ним и состоянием тревоги у матери в период вынашивания ребенка [13].

В нашей базе данных есть несколько работ, посвященных взрослым: там изучалось, как самые разные эмоциональные состояния беременной матери, сопровождающиеся высоким уровнем кортизола, сказываются на детях, когда те становятся взрослыми. Например, два финских психиатра исследовали влияние скорби после тяжелой утраты. Они выявили 167 детей, у которых отцы погибли до их появления на свет [14]. Также ученые отобрали истории 168 детей, отцы которых умерли в течение первого года их жизни. Далее все 335 медицинских карт участников исследования изучались до достижения ими возраста 35 лет. Большинство отцов этих детей умерли во время II Мировой Войны. В обеих группах возраст и социальный статус родителей были примерно одинаковыми. Все эти дети росли без отцов, но только у детей, чьи отцы погибли еще до их появления на свет, была повышена склонность к совершению преступлений, к алкоголизму и психическим заболеваниям. Результаты этого исследования позволяют предположить, что эмоциональное состояние матери во время беременности оборачивается для ребенка более долговременными последствиями, нежели ее состояние в первый год жизни младенца. В другом заслуживающем доверия исследовании финских ученых истории 12059 детей, родившихся в 1966 году, были прослежены до 1998 года включительно. У 33-летних мужчин, чьи матери, нося их, пребывали в депрессивном состоянии, была значительно повышена склонность к преступлениям [15].

Нежелательная беременность – еще один пример ситуации, при которой у женщины заведомо повышен уровень кортизола. Большое количество работ посвящено детям, матерям которых в свое время отказали в аборте. В пражском исследовании ученые наблюдали 220 детей, рожденных от матерей, которым в период с 1961 по 1963 гг. было отказано в аборте как при первом, так и при повторном обращении (в контрольной группе были дети от желанных беременностей). Дети в сравниваемых группах заметно отличались в возрасте 9 лет, 14–16 лет, с 21 года до 23 лет и в 30-летнем возрасте. Например, успехи в учебе у 9-ти летних детей из исследуемой группы были значительно ниже, чем у детей в контрольной группе (хотя коэффициенты интеллекта IQ в обеих группах были одинаковыми). В возрасте от 21 до 23 лет в исследуемой группе было вдвое больше судимостей [16]. Похожие результаты получили шведские ученые: они взяли 120 детей, родившихся в период в 1939–42 гг. от матерей, которые хотели сделать медикаментозный аборт, и сравнили их с контрольной группой из 120 детей. В документах участников из исследуемой группы чаще фиксировалось то, чтó указывало на проблемы социализации и психические расстройства в возрасте от 21 до 35 лет [17]. В финском когортном исследовании 1966 г. у будущих матерей на сроке 6–7 месяцев беременности спрашивали: была ли данная беременность желанной, или незапланированной, но желанной («не вовремя»), или вовсе нежелательной. Оказалось, что риск развития шизофрении у нежеланных детей существенно выше, чем в двух других группах [18].

***

Сегодня нам известно, что влияние гормонов стресса в материнской утробе сказывается у потомства на протяжении всей жизни, и из этого факта следует множество практических выводов. Первейший долг каждого, кто общается с беременной – оберегать ее эмоциональный покой. В эпоху медицинского ведения беременности отношение специалистов может очень сильно сказываться на эмоциональном состоянии женщины. Поэтому врачи, акушерки и другие медики должны старательно и даже ревностно оберегать женщин от эффекта ноцебо (см. главу 19 книги М. Одена «Кесарево сечение») во время консультаций по беременности [19]. На практике им нужно научиться так общаться с беременными, создавать такую атмосферу, чтобы они после приема были в более приподнятом, или, по крайней мере, в менее тревожном настроении, чем до него.

Достичь этого непросто, пока главное в ведении беременности – стандартный набор процедур и анализов: каждая консультация дает поводы наслушаться о проблемах и осознать, с какими опасностями связано вынашивание и рождение ребенка. Сегодня у нас есть причины пересмотреть программу наблюдения по беременности в пользу индивидуального подхода к каждой женщине.

В идеале будущей маме следовало бы руководствоваться важнейшим практическим вопросом: «Что может специалист сделать для меня и моего малыша?» Если мы возьмем самый обычный случай, когда женщина не страдает хроническими заболеваниями, знает, что беременна, знает приблизительно, когда произошло зачатие и ощущает, что ребенок внутри растет, то ответ простой: «Ничего особенного. Разве что убедиться, нет ли серьезных аномалий, и предложить аборт».

Также в идеале специалисты-медики должны руководствоваться важнейшим вопросом: «Каковы основные потребности беременной женщины?» Исходя из этого, специалист найдет время поговорить с женщиной о ее образе жизни, в том числе и о питании. Рядом исследований установлено, что депрессивные расстройства усугубляются неправильным питанием, в особенности, при недостатке омега–3 жирных кислот (подобный дефицит, вероятно, снижает уровень серотонина в критические периоды развития нервной системы плода) [20]. В будущем лейтмотивом дородового наблюдения станет простое практическое правило: «Ешьте сардины, радуйтесь и … пойте!»[21] (Во время недавнего семинара в Красноярске Мишель Оден адаптировал это правило для России: «Ешьте селедку, радуйтесь и пойте!» — Прим. ред.)

***

Итак, сегодня мы знаем, что влияние гормонов стресса в материнской утробе сказывается на протяжении всей жизни. Это может помочь нам сделать предварительные выводы о том, каково влияние радости во время беременности.

Если радость – это противоположность тревоги, депрессии и психологического дискомфорта, то логично будет предполагать, что ощущение радости связано с низким уровнем кортизола в крови. Следовательно, функция радости во время беременности – защита будущего ребенка от вредного воздействия гормонов стресса. А учитывая, что эффект, оказанный гормонами в период беременности, заметен и во взрослом возрасте, мы сможем даже заключить, что радость во время беременности необходима для того, чтобы передавать из поколения в поколение способность радоваться. Позволю себе предположить, что в обозримом будущем ученые найдут способы выяснить роль таких гормонов как допамин, серотонин и окситоцин в переживании удовольствия и радости. Полагаю также, что «Научное познание радости» будет включать в себя рассмотрение таких пока не исследованных черт характера, как «joie de vivre – способность радоваться жизни».

1 – Odent M. Birth reborn. Pantheon NY 1984 (1rst edition). [Русский перевод – Оден М. Возрожденные роды, изд. Центра родительской культуры АКВА, 1994]

2 — Madeleine Odent. Joie. In: Rayons du Soir. Les Presses de Monteil. Pessac 1978.

3 – Odent M. The Scientification of Love. Free Association Books. London 1999 (1rst edition). [Русский перевод – Оден М. Научное познание любви (2-е изд.) Изд-во Назаровых, М.,2013]

4 – Persinger M. The neuropsychological bases of good beliefs. Praeger NY 1987.

5 — Field T, Hernandez-Reif M, Diego M, et al. Stability of mood states and biochemistry across pregnancy. Infant Behav. Dev. 2006 Apr;29(2):262–7.

6 – Uno H, Eisele S, Sakai A, et al. Neurotoxicity of glucocorticoids in the Primate Brain. Hormones and Behavior 1994; 28:336–348.

7 — Diego MA, Jones NA, Field T, et al. Maternal psychological distress, prenatal cortisol, and fetal weight Psychosom. Med. 2006 Sep-Oct;68(5):747–53

8 — Field T, Diego M, Hernandez-Reif M, et al. Prenatal maternal cortisol, fetal activity and growth. Int. J. Neurosci. 2005 Mar;115(3):423–9

9 — Field T, Diego M, Hernandez-Reif M, et al. Prenatal maternal biochemistry predicts neonatal biochemistry. Int. J. Neurosci. 2004 Aug;114(8):933–45

10 — Weinstock M The potential influence of maternal stress hormones on development and mental health of the offspring. Brain Behav. Immun. 2005 Jul;19(4):296–308

11 — O'Connor TG, Heron J, Glover V, Alspac Study Team. Antenatal anxiety predicts child behavioral/emotional problems independently of postnatal depression. J. Am. Acad. Child Adolesc. Psychiatry 2002 Dec;41(12):1470–7

12 — O'Connor TG, Ben-Shlomo Y, Heron J, Golding J, Adams D. Prenatal anxiety predicts individual differences in cortisol in pre-adolescent children. Biol. Psychiatry. 2005 Aug 1;58(3):211–7.

13 — Van den Bergh BR, Marcoen A. High antenatal maternal anxiety is related to ADHD symptoms, externalizing problems, and anxiety in 8- and 9-year-olds. Child Dev. 2004 Jul-Aug;75(4):1085–97

14 — Huttunen MO, Niskanen P. Prenatal loss of father and psychiatric disorders. Arch. Gen. Psychiatry 1978 Apr; 35(4):429–31

15 — Maki P, Veijola J, Rasanen P, et al. Criminality in the offspring of antenatally depressed mothers: a 33-year follow-up of the Northern Finland 1966 Birth Cohort. J. Affect. Disord. 2003 May;74(3):273–8

16 — Kubicka L, Matejcek Z, David HP, et al. Children from unwanted pregnancies in Prague, Czech Republic revisited at age thirty. Acta Psychiatr. Scand. 1995; 91: 361–9

17 — Forssman H, Thuwe I. Continued follow-up study of 120 persons born after refusal of application for therapeutic abortion. Acta Psychiat. Scand. 1981; 64: 142–9

18 — Myhrman A, Rantakallio P, Isohanni M, et al. Unwantedness of a pregnancy and schizophrenia of a child. Br. J. Psychiatry 1996; 169: 637–40.

19 – Odent M. Eliminating the nocebo effect in prenatal care. Primal Health Research Newsletter. Vol 2 No 2. Autumn 1994.

20 — Freeman MP, Hibbeln JR, Wisner KL, et al. Omega–3 fatty acids: evidence basis for treatment and future research in psychiatry. J. Clin. Psychiatry 2006 Dec;67(12):1954–67

21 — Odent M. Eat sardines, be happy … and sing! Midwifery Today. Int. Midwife. 2001 Fall;(59):19