ВЫНОСИТЬ И РОДИТЬ РЕБЕНКА ДЛЯ ЧУЖОЙ СУПРУЖЕСКОЙ ПАРЫ

Блох М.Е. Электронное периодическое издание "Перинатальная психология и психология репродуктивной сферы", 2011, 1-2, с.

Рассматриваются этические, правовые, религиозные, медицинские и психологические аспекты суррогатного материнства (СМ). Описана история и современное состояние практики применения СМ во вспомогательных репродуктивных технологиях в разных странах.

Приведены юридические основания использования СМ в России. Обсуждается проблема эмоциональной связи суррогатной матери с ребенком во время беременности и возможных последствий использования СМ для физического и психического развития ребенка.

Приводятся результаты психологического обследования 22 женщин, участвующих в программе СМ. Охарактеризованы личностные особенности этих женщин и их мотивация участия в программах СМ.

Ключевые слова: суррогатное материнство, этические, юридические, психологические проблемы СМ, личностные особенности СМ.

На протяжении всей истории существования человечества одной из главных целей брака считаются дети. Именно с их рождением и воспитанием связаны наши мечты, заботы и надежды. Но не всем дано ощутить радость отцовства и материнства, так как в соответствии с медицинской статистикой 20% всех супружеских пар не обладают естественной способностью к рождению детей. Несмотря на то, что человек с древних времен пытался найти решение этой проблемы, только в последние годы благодаря использованию искусственных методов репродукции человека появилась возможность изменить ситуацию. Однако применение этих методов репродукции все же вызывает немалое количество проблем этического, медицинского и юридического характера. Большинство споров возникает вокруг применения суррогатного (заменяющего) материнства, сущность которого заключается в том, что женщина с помощью искусственного оплодотворения соглашается выносить и родить ребенка для супружеской пары, не могущей по состоянию здоровья иметь детей.

История суррогатного материнства, вероятно, началась в далекие времена до нашей эры. Еще в Библии упоминался элемент суррогатного материнства. Бездетные женщины для поддержания своего престижа прибегали к помощи рабынь, которые рожали ребенка от хозяина, а в последний момент на руки его брала законная жена, тем самым демонстрируя свое неоспоримое право на младенца.

На стене одного из индийских храмов в 599 г. до н.э. была сделана фреска (теперь она хранится в Британском музее), на которой божество в виде оленя забирает плод у одной женщины и переносит другой. Это иллюстрация к легенде о зачатии основателя джайнизма – Махавиры. По недосмотру богов Махавира был случайно зачат в чреве женщины низкого происхождения. Когда это обнаружилось, одному из них – божеству с оленьей головой – пришлось ночью, как гласит легенда, забрать у беременной женщины плод и перенести его в чрево другой женщины более высоких кровей.

В наше время суррогатное материнство существует более 15 лет. Первые достоверные успехи пришли на этом поприще только в 1989 году с рождением первого ребенка у суррогатной матери. В Англии с большим трудом удалось убедить Этический Комитет, что бесплодная женщина нуждается в специфической помощи своей родственницы, в матку которой были перенесены генетически чужие эмбрионы от ее сестры и ее мужа.

Во многих странах мира суррогатное материнство запрещено. Во Франции суррогатное материнство незаконно, оно противоречит законодательству об усыновлении и нарушает положение о «неотчуждаемости человеческого тела». В Германии преступлением считается любая попытка «осуществить искусственное оплодотворение женщины, готовой отказаться от своего ребенка после его рождения (суррогатной матери), или имплантировать ей человеческий эмбрион».

Наказание за суррогатное вынашивание ребенка несет врач, но не предполагаемые родители или сама суррогатная мать. В Канаде соглашение о суррогатном материнстве не имеет юридической силы, но само оно не запрещено законом и поддерживается частными агентствами.

В нашей же стране суррогатное материнство – возможно. В России юридический порядок определен действующим законодательством Российской Федерации: пункт 4 статья 51, пункт 3 статья 52 Семейного Кодекса Российской Федерации; пункт 5 статья 16 Федерального закона «Об актах гражданского состояния» от 15.11.97 N 143-Ф31. прописан в Семейном Кодексе. Но по существующему законодательству приоритетное право решать судьбу ребенка имеет суррогатная мать. То есть согласно закону женщина, явившаяся суррогатной матерью, может оставить ребенка себе. (Семейный кодекс от 8.12.1995 г. раздел IV глава 10, статья 51 пункт 4 часть вторая). Права генетических родителей признаются только после отказа от него суррогатной матери (статья 52, там же). Медицинские аспекты также представляют собой пока не до конца понятный порядок.

Моральные и юридические проблемы, связанные с практикой суррогатного материнства, оказались особенно сложными. Противники суррогатного материнства считают, что оно превращает детей в подобие товара, создавая ситуацию, в которой богатые люди смогут нанимать женщин для вынашивания своих потомков; они утверждают также, что материнство становится при этом договорной работой, поэтому стремление к выгоде может возобладать здесь над соображениями пользы для договаривающихся сторон. Кроме того, многие феминистки думают, что такая практика будет способствовать эксплуатации женщин.

Церковные группы считают, что реализация практики суррогатного материнства влечет за собой пренебрежение глубочайшей эмоциональной связью, которая устанавливается между матерью и младенцем во время беременности. Кроме этого, представители церкви, признавая важность деторождения, не считают его единственной целью брака. Определяя брак как «таинство любви», они видят этическую ценность сексуальных отношений супругов в полной и взаимной самоотдаче, где душа и тело становятся едины. При этом такое единение не сводится только к воспроизводству человеческого рода. Православная церковь, принимая идею синергии, т.е. сотворчество Бога и человека в преображении мира, вместе с тем отвергает всякую претензию последнего заменить собой Творца мироздания.

Существуют также опасения, что некоторых суррогатных матерей может психологически травмировать необходимость отдать «своего» ребенка после установления той связи с ним, которая создалась во время 9-месячной беременности и родов (даже если вначале женщине казалось, что она сможет расстаться с таким ребенком без особых переживаний). И случаи отказа со стороны суррогатной матери отдать ребенка генетическим родителям зафиксированы. Например, в марте 1987 года суд в Стаффорде решил вопрос об оставлении двойни в пользу суррогатной матери, так как она отказалась отдать детей и не взяла причитающиеся деньги. В этом же году в США, в штате Нью-Джерси состоялся суд, причиной которого также стало нежелание вынашивающей матери отдать ребенка после его рождения супружеской чете. Однако в этом случае суд принял сторону бездетной пары и лишил суррогатную мать материнских прав, но наделил ее правами матери – визитера. В Калифорнии по аналогичным обстоятельствам было вынесено судебное постановление об отобрании ребенка у биологической матери и помещении его в детский приют. В результате она была вынуждена отдать младенца генетическим родителям.

Приведенные примеры показывают, насколько неоднозначным является решение данной проблемы на практике. Некоторые ученые в решении вопроса о том, кто является юридическими родителями в случае спора, отдают приоритет биологической матери. В обоснование этой точки зрения заложены соображения, что беременность и роды делают выносившую мать ближе к ребенку, чем генетическую. По мнению ряда ученых, независимо от того, есть или нет договор, с момента рождения ребенка между ним и родившей его женщиной возникает семейно-правовая связь, которая не нуждается ни в каком договорном опосредовании. Противоположной точки зрения придерживаются другие ученые, считающие, что родителями ребенка в любом случае должны признаваться супруги, являющиеся заказчиками и предоставившие генетические материалы, так как биологическое родство определяется именно ими, а не вынашиванием в теле женщины.

Потенциальные заказчики должны учитывать при заключении договора возможность того, что после рождения ребенка он не будет им передан. А для того, чтобы снизить риск невыполнения договора со стороны суррогатной матери, необходимым условием должно быть наличие у нее своих детей, ибо тогда она может предположить свое отношение к будущему ребенку, так как уже познала материнские чувства.

Сторонники использования суррогатных матерей указывают на то, что для семьи, бездетной из-за неспособности жены зачать или выносить плод, это единственный способ получить ребенка, который будет генетически «своим» для мужа (если используется яйцеклетка самой суррогатной матери) или «своим» для всей пары (если в матку суррогатной матери имплантируют оплодотворенную in vitro яйцеклетку от той самой женщины, вместо которой для вынашивания плода пришлось нанять другую). Они отмечают также, что подобная процедура, позволяющая произвести на свет желанное дитя, по сути дела не так уж сильно отличается от усыновления. По их мнению, это не коммерциализация деторождения, а глубоко человечный акт любви и сотрудничества. Этот акт связан, конечно, с потенциальными опасностями для суррогатной матери, но она способна их оценить и может сознательно пойти на риск. Таким образом, решение о заключении контракта не будет для нее более рискованным, чем для многих других женщин, выбирающих себе не совсем безопасные занятия.

Сторонники суррогатного материнства не считают его формой эксплуатации женщин. Они утверждают, что женщина, добровольно решившая стать суррогатной матерью, получает за выполнение этой роли достаточную материальную компенсацию, а также моральное удовлетворение от приносимой обществу пользы. Сравнительно мало было сказано о ребенке в таких ситуациях.

Ребенок может унаследовать от суррогатной матери генетические дефекты (за исключением случаев, когда в ее матку имплантируют оплодотворенную in vitro яйцеклетку от женщины, вместо которой для вынашивания плода пришлось нанять суррогатную мать). Некоторые из таких дефектов, к сожалению, не всегда могут быть выявлены современными методами. Возможно также повреждение плода в результате неосторожности суррогатной матери, если она будет во время беременности вести нездоровый образ жизни, например, употреблять наркотики или недостаточно хорошо питаться. Столь же важны, но остаются пока без ответа вопросы психологической адаптации ребенка.

Если ребенку объяснят (или он случайно узнает), что его родила не мать, а другая женщина, не станет ли это для него источником проблем? А если контакты ребенка с этой женщиной будут продолжаться и после его рождения (так бывает, когда суррогатная мать - родственница или близкий семье человек), то как это может сказаться на ребенке в дальнейшем?

Неудивительно, что при таком множестве вопросов специальная комиссия Американского общества по борьбе с бесплодием (1986) выразила по поводу «суррогатного материнства» «серьезные сомнения этического характера, которые не могут быть сняты, пока не будет получено достаточных данных для оценки опасности и возможных преимуществ обсуждаемой процедуры». Ввиду этих сомнений упомянутое общество рекомендует использовать суррогатное материнство только в порядке клинического эксперимента при соблюдении следующих условий:

1. Необходимо собрать достаточные сведения о психологическом воздействии всей процедуры на суррогатных матерей, на использующие их супружеские пары и на рождающихся детей.

2.Особое внимание следует уделить тому, чтобы супруги и суррогатная мать дали добровольное согласие на процедуру, располагая всей необходимой информацией.

3. Отец и суррогатная мать должны быть тщательно проверены в отношении инфекционных заболеваний и генетических дефектов.
4. Оплата услуг специалистов - врачей, адвокатов и др. - должна ограничиваться обычными для них гонорарами; они не должны получать комиссионные за подбор участников и организацию всей процедуры.

Несмотря на такие рекомендации, в ряде случаев суррогатное материнство будет, несомненно, организовано на менее строгих условиях (и менее профессионально). Сейчас уже очевидно, что для некоторых женщин, предлагающих свои услуги в качестве суррогатных матерей, главным стимулом служат деньги, и это может толкать их на предоставление ложных сведений о состоянии здоровья или обстоятельствах жизни. Часто бесплодные супружеские пары, подыскивая подходящую для такой роли женщину, пытаются склонить к согласию на это кого-либо из родственниц.

Как видно, в этой ситуации задействовано несколько человек.

Суррогатная мама может иметь семью, и обязательства перед своими родственниками, затрагиваются интересы не только непосредственно главных действующих лиц, а также и семьи женщины, которая согласилась быть суррогатной матерью; ведь для мужа осознание того, что жена вынашивает чужого ребенка для чужой семьи, тяжелая психологическая травма. Поэтому, несмотря на то, что стороны в письменной форме изъявляют согласие на проведение процедуры, это решение может быть изменено. Причем, закон допускает подобное развитие событий.

Бывает, что «заказчики» передумали заводить общего ребенка и достигнутая в их интересах беременность прерывается. Еще один важный момент заключается в том, что трудно найти действительно здоровую женщину. По статистике, примерно половина суррогатных матерей имеет хотя и незначительные, но все-таки проблемы со здоровьем. К сожалению, нельзя полностью исключить обострение выявленной хронической патологии, и даже появления нового заболевания на фоне падения иммунитета при беременности.

Как свидетельствует статистика вероятность возникновения беременности при такой помощи остается такой же, как при ЭКО. То есть, около 30%-40% по различным источникам. Замечено, что приживаемость эмбрионов в матке суррогатной матери гораздо выше часто наступает многоплодная беременность. Соответственно, такая беременность относится к высокому риску. Как это ни странно, но у здоровых суррогатных мам, прошедших отбор, имеется шанс возникновения внематочной беременности (около 2 %).

От того, насколько бережно будет «выхаживаться» эта беременность зависит будущее новорожденного, его психическое и физическое здоровье. Все участники программы суррогатного материнства идут на преодоление многих трудностей, в том числе психологических. Зачатие и вынашивание беременности требует больших материальных затрат, изменения обычного ритма жизни.

Одной из основных проблем программы суррогатного материнства является психологическая нестабильность женщины, которая решила стать суррогатной матерью. Часто она «психологически ломается», и к тому моменту, когда появляется ребенок, сказываются законы природы - она начинает его любить. Такие женщины часто отказываются отдать ребенка. Подобные проблемы чаще всего возникают с незамужними женщинами.

Суррогатное материнство - это порой единственный шанс иметь своего ребенка женщинам, репродуктивная сфера которых пострадала от предыдущих оперативных вмешательств. Нередко о суррогатной маме приходится думать женщинам с деформацией матки, а также в случае тяжелых заболеваний, которые будут препятствовать благоприятному исходу беременности. Кроме того, существует контингент женщин, которым врачи много раз переносили в матку хорошие эмбрионы. И безрезультатно.

Существуют определенные требования к суррогатным матерям:

возраст от 20 до 35 лет; наличие собственного здорового ребенка;

психическое и соматическое здоровье. Объем обследования кандидаток на суррогатное материнство достаточно широк с медицинской точки зрения, но вот психологическое обследование не является обязательным, да и консультация психиатра во время подбора – однократна.

Отечественные психологи называют суррогатное материнство моральной ломкой для общества. «Западные люди куда менее эмоциональны по сравнению с нами, и все равно там это становится трагедией как для матери-заказчицы, так и для матери исполнительницы, поскольку никогда нельзя сказать точно, проснутся ли материнские чувства у этой женщины или нет», — говорит кандидат психологических наук Наталья Бастун. По ее мнению, популяризируя суррогатное материнство, общество тем самым воспитывает морально нездоровое поколение, поскольку предлагает новый вид биологических услуг или модифицированную проституцию. Все же, как считает Н. Бастун, остановить накатывающуюся волну невозможно, можно лишь с этим смириться и привыкнуть. Кандидат социологических наук Любовь Бевзенко считает, что это явление связано с социологическими факторами, а точнее, суррогатное материнство нужно рассматривать в контексте культур. «Если для традиционной культуры суррогатное материнство было бы абсолютно неприемлемо, то постмодернистской не присуще оценочное суждение, иными словами, каждый делает только то, что считает нужным», — говорит социолог.

Несмотря на множество вопросов, связанных с применением суррогатного материнства, стремление к достаточно широкому распространению в нашей стране этого вида помощи бесплодным супружеским парам, в литературе еще очень мало исследований, затрагивающих такую сложную область с психологической точки зрения. Мы знаем, что психическое и соматическое здоровье закладываются уже в утробе матери и если за соматическим здоровьем суррогатных материей медицинский персонал следит достаточно пристально, то, как нам кажется, их психологическому здоровью уделяется очень мало внимания, ведь даже в обязательном обследовании консультация психиатра однократна, а о психологической диагностике не говорится ни слова. Исходя из этих соображений, нам показалось важным провести даже небольшое исследование с целью составления психологического портрета женщины-кандидатки на роль суррогатной матери. Мы понимаем, что выборка небольшая и объем психологических исследований недостаточен, но надеемся, что даже подобное исследование привнесет пользу для понимания проблемы суррогатного материнства.

Описание выборки.

В исследовании принимали участие женщины, являющиеся кандидатами в суррогатные матери, прошедшие медицинское обследование и подходящие к программе суррогатного материнства по медицинским показателям (на момент исследования соматически и психически здоровые) – всего 22 женщины. Возраст женщин от 20 до 35 лет, состоящие в браке (21 женщина), незамужняя (1 женщина), имеющие одного здорового ребенка (17 женщин), двоих здоровых детей (4 женщины), троих здоровых детей (1 женщина).

Методики.

В исследовании применялись:

1. Клиническая беседа (общие данные о женщине, анамнез жизни, медицинский анамнез, сведения об отношениях в семье, своем самочувствии, эмоциональном состоянии, испытываемых опасениях, планах, связанных с программой суррогатного материнства и будущей жизнью).

В интервью включались вопросы, направленные на выявление особенностей протекания онтогенетических этапов формирования материнской сферы, были включены вопросы о физическом и эмоциональном переживании прошедшей беременности родным ребенком, переживании симптоматики беременности, переживании шевелений в течение беременности. Обращалось внимание на такие параметры, как стиль эмоционального отношения с собственным ребенком по мере его взросления, степень субъективизации ребенка; определение своей материнской компетентности; удовлетворенность собой, ребенком, материнством в целом.

2.Диагностика самооценки Спилберга, Ханина. Данное исследование является надежным и информативным способом самооценки уровня тревожности в данный момент (реактивная тревожность как состояние) и личностной тревожности (как устойчивая характеристика человека). Личностная тревожность характеризует устойчивую склонность воспринимать большой круг ситуаций как угрожающие, реагировать на такие состояния уровнем тревоги.

Реактивная тревожность характеризуется напряжением, беспокойством, нервозностью. Очень высокая личностная тревожность вызывает нарушения внимания, иногда нарушение тонкой координации. Очень высокая личностная тревожность прямо коррелирует с наличием невротического конфликта, с эмоциональными и невротическими срывами и с психосоматическими заболеваниями.

3.Проективные рисуночные методики, направленные на исследование материнской сферы, выявление внутреннего конфликта в материнской сфере и его содержания, образа собственного ребенка, образа себя как матери, образа ребенка, которого женщина собирается вынашивать, семейных взаимоотношений, ценности ребенка (4, 12, 13).

В рисуночном тесте «Я и мой ребенок», «Я и ребенок, которого я собираюсь вынашивать» учитывалось наличие на рисунке фигур матери и ребенка; замена образа матери и ребенка на животное, растение, символ; содержание образа ребенка и его возраст; соотношение размеров фигур матери и ребенка; отражение совместной деятельности матери и ребенка; дистанция и особенности расположения персонажей; изоляция фигуры ребенка; а также характеристика общего состояния (благополучие, неуверенность в себе, тревожность, признаки конфликтности и враждебности, относящиеся к теме рисунка) по формальным признакам рисунка и поведенческим проявлениям во время рисования (качество линии, расположение на листе, детали рисунка, проявлявшиеся эмоции, высказывания, паузы и т.д.).

Интерпретация данных проводилась по критериям, принятым в психодиагностике для рисуночных тестов.

Итогом проведенного исследования и обработки материалов стили следующие результаты:

Кандидатки на суррогатное материнство в абсолютном большинстве (21 женщина из 22 исследуемых) – это провинциалки из небольших городов России, имеющие среднее специальное образование (63% - 14 женщин), не имеющие образования, кроме 8 классов средней общеобразовательной школы (27% - 6 женщин), имеющие высшее образование (9% - 2 женщины).

Средний возраст 27 лет (от 20 до 35 лет). Все кандидатки узнали о программе суррогатного материнства по объявлениям в газете, заранее с будущими заказчиками не были знакомы, лишь в одном случае из 22 суррогатная мать приходилась двоюродной сестрой бесплодной женщины. Мотивацией к участию для всех женщин послужила возможность получения финансового вознаграждения.

18 женщин из 22 (86%) определяют свои отношения с мужем как неудовлетворительные, из них треть относятся к программе суррогатного материнства как возможности получить финансовую независимость от мужа и оформить развод.

В ходе клинической беседы с кандидаткой задавались вопросы, касающиеся ее детства, отношений в родительской семье и отношений с родителями в настоящий момент. Получены следующие результаты: свои отношения с родителями 55% (12 женщин) называют холодными, отдаленными, часто встречаются фразы «я никому не была нужна», «мы жили разной жизнью», «я обижена на своих родителей за то, что мною не занимались»; в 45% (10 женщин) они описывают свои отношения как зависимые «родители должны быть в курсе всего, что я делаю», «мнение мамы для меня очень важно, советуюсь с ней всегда», «дети должны слушаться своих родителей».

У всех женщин есть собственные дети (это обязательное условие для участия в программе суррогатного материнства). Собирая анамнез беременности собственными детьми, обращает на себя внимание тот факт, что в 80 % случаев женщины испытывали токсикоз первой половины беременности, находились в стационаре с диагнозом угроза прерывания беременности на разных сроках – 45%; «совершенно не замечали собственную беременность, не меняли ритм и привычки жизни» (со слов самих кандидаток) – 18%. Роды у всех женщин срочные, диагностирована слабость родовой деятельности и проведена медикаментозная стимуляция в 82% случаев (18 женщин), у 18% (4 женщины) роды быстрые или стремительные.

Результаты исследований женщин в ситуации обследования для включения в программу суррогатного материнства выявили следующие закономерности:

По результатам методики Спилберга, Ханина женщины обнаружили высокий уровень личностной тревожности (в 100% случаев), высокий уровень реактивной тревожности (67% случаев), очень низкую тревожность (13%), которая, возможно является результатом активного вытеснения личностью высокой тревоги с целью показать себя в «лучшем свете», либо говорит о недостаточной мотивации и ответственности женщины. Оптимальный уровень «полезной тревоги», т.е. умеренная реактивная тревожность выявлена в 20% случаев.

По проективным методикам в целом для группы получены следующие данные: по рисуночной методике «Я и мой ребенок» наиболее выражены конфликт с ситуацией материнства 86% (19 женщин), недостаточная ценность ребенка 81% (18 женщин), эмоциональное непринятие материнской позиции 90% (20 женщин), предпочтение пассивной ролевой позиции 86%.

В проективных методиках, а также при диагностическом клиническом интервью выявлены: наличие внутриличностного конфликта в материнской сфере, неадекватное восприятие материнской сферы и ситуации беременности в целом, неготовность к выполнению материнской функции и отношение к ней, как к трудности, неадекватное реагирование на стрессовые ситуации, эмоциональная неустойчивость, осложненные отношения с другими людьми, в первую очередь с близкими.

В проективной методике «Я и мой ребенок» рисунки можно разделить на три категории по наличию контакта с ребенком: 1 категория – отсутствие контакта и отгороженность от ребенка различными предметами (песочница, каток, качели, деревья, коляска) – 67% (15 женщин), 2 категория - контакт за руку 15% (3 рисунка), 3 категория – замена образа ребенка, при этом фигуры матери и ребенка пересекаются друг с другом или накладываются друг на друга – 18% (4 рисунка).

Образ себя: инфантильность 68% (15), мужеподобность 13% (3), замена образа 18% (4).В половине рисунков присутствует идентичность матери с собственным ребенком. Прямая корреляция переменных образ себя и контакт с ребенком.

Образ ребенка: соответствует своему возрасту 54% (12), младше своего возраста 22% (4), например, женщина, имеющая дочь 8 лет на рисунке изобразила ее годовалым ребенком, пояснив «так хочется, чтобы она всегда была маленькой», старше своего возраста 4% (1 рисунок), замена образа ребенка на неодушевленные предметы (геометрические фигуры, цветы - ромашки) – 18% (4). Присутствие собственного мужа в 3 случаях.

В рисунках большое количество дополнительных предметов 45% (10), нет посторонних предметов 45% (10), присутствует солнце 27% (6).

В абсолютном большинстве 91% (20 женщин) обращает на себя внимание признаки низкой самооценки, выраженные признаки тревожности в 72% (16).

Во втором рисунке «Я и ребенок, которого я буду вынашивать», женщина рисует себя беременной с выраженным животом в 36% (8);

отгорожена от ребенка, как правило, новорожденного возраста различными предметами (коляска, кроватка) – 31% (7), при этом ребенок не имеет лица и запеленут; замена образа себя и ребенка (геометрические фигуры, цветы, трава) – 18% (4); категорически отказались рисовать рисунок 3 обследуемых, при этом не отказываясь нарисовать рисунок «Я и мой ребенок».

Будущие родители присутствуют в 10 рисунках – 52%.

У абсолютного большинства (94% - 18 женщин) выраженные признаки тревожности, сохраняются признаки инфантильности у 13 испытуемых (68%).

Коррелируют прямо образ ребенка и образ себя. Тревога и присутствие будущих родителей.

Обращает на себя внимание также тот факт, что все женщины без исключения не задаются вопросом о том, что они будут говорить своему собственному ребенку о суррогатном материнстве и находятся в состоянии растерянности, когда им задают подобный вопрос.

В результате проведенного исследования можно предположить, что женщины, выбирающие для себя роль суррогатных матерей обладают определенными личностными характеристиками. Все они имеют внутриличностный конфликт, содержанием которого является противоречие между решением выносить и родить ребенка для бесплодной пары и тем самым заработать деньги и реальным отношением женщины к будущему ребенку, а также своей материнской роли. Женщина воспринимает будущего ребенка и ситуацию ее материнства на этапе вынашивания конфликтно и деструктивно для себя, но, несмотря на это, решает участвовать в программе и тем самым создает внутриличностный конфликт, каким образом он будет проявляться, является дальнейшей темой исследования.

На основании данных, полученных в исследовании можно представить портрет женщины-кандидатки для программ суррогатного материнства: как правило, это уроженки небольших провинциальных городов с экономически трудной ситуацией, имеющие среднее или среднее специальное образование, не удовлетворенные собственным браком. Психологическими особенностями являются низкая самооценка, высокий уровень тревожности, как реактивной, так и личностной, неуверенность в себе, потребность в дополнительном внимании, заботе, выраженная инфантильность, нестабильность, неустойчивость, тревожное и конфликтное переживание ситуации материнства, склонность к образованию симбиотических связей, неумение конструктивно решать конфликтные ситуации. На основании данных исследования можно предположить стремление женщины утвердить себя в женской и материнской роли за счет новой беременности в момент суррогатного материнства, возможно, решить проблему отделения от собственных родителей (зависимые отношения с родителями, симбиотическая связь с собственной матерью) или собственного ребенка (слабость родовой деятельности и необходимость ее медикаментозного стимулирования может говорить о нежелании отделения от ребенка и симбиозе с ним, об этом говорят и признаки симбиотической связи на рисунках, идентичность своей фигуры с фигурой ребенка).

Исходя из полученных данных, можно сделать вывод о необходимости дальнейшего исследования психологических особенностей суррогатных матерей для создания форм и способов психологической помощи им, бесплодным парам, участвующим в программе, и конечно, детям, рожденным суррогатными матерями.

Необходимо провести лонгитюдные исследования всех участников программ суррогатного материнства.

Литература:

1.Антокольская М.В. «Семейное право». М., 1996 г., с. 196

2.Афанасьева В.Г. «Правовое регулирование оказания коммерческих медицинских услуг в США». М., 1995 г., с. 71

3.Балашов О.Н. «Искусственное оплодотворение: что думает православие?» //Человек N 3, 1995 г., с. 79. 4. Рубанов А.А. «Генетика и правовые вопросы материнства в законодательной и судебной практике стран Запада». М., 1988 г., с. 120.

4. Брутман В.И.,Филиппова Г.Г., Хамитова И.Ю. Методики изучения психологического состояния женщин во время беременности и после родов. Вопросы психологии №3 2002.
5. Дрогонец Я., П. Ходерка, «Современная медицина и право», М., 1994 г., с. 170.
6. «Комсомольская правда», 25 февраля 1997 года.
7. Красавникова Л.О. «Понятие и система личных, не связанных с имущественными прав граждан (физических лиц) в гражданском праве РФ". Екатеринбург, 1994 г., с. 120.
8. Малевина М.Н. "Человек и медицина в современном праве», М., 1995 г., с. 99.8 Я. Дрогонец, П. Ходерка «Современная медицина и право», М., 1994 г., с. 99.
9. Основы сексологии (HUMAN SEXUALITY). Уильям Г. Мастерc, Вирджиния Э. Джонсон, Роберт К. Колодни. Пер. с англ. — М.: Мир,
10. ISBN 5-03-003223-1
11. Приказ Минздрава РФ от 26 февраля 2003 г. N67 «О применении вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) в терапии женского и мужского бесплодия»
12. Филиппова Г.Г. Психология материнства (сравнительнопсихологический анализ). Дисс. докт психол. наук, М., 2000